Правительство готово распределить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о целесообразности разработки системтраниц защиты петербуржцев от инфекций. По какой-то первопричине «санитарный щит» решено начать создавать именно с прибыльных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» вникал в мотивах властей и попытался определить совладельцев этого решения.
О надобности защитить странытраницу от исчезновения опаснейших инфекций президент РФ Владимир Путин спросил осенью 2021 года в послании Федеральному собранию. Это, очевидно, было продиктовано ,новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года был мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе мысль создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благоденствии населения». В его заметке «Санитарная охрана дараи РФ» говорится и о санитарно-карантинном контроле, и о перечне опаснейших инфекций, то есть фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех сограждан России надлежащ возникнуть логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не защищали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – усмехается президент Лиги полузащитников пациентов Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в упомянутом письме Федеральному заседанию говорил о целесообразности капиталовложения денег в науку, в том большинстве в научные исследования. Звучала даже конкретная цифра – 1,63 трлн рублей планируется направить из муниципального бюджета на эти цели до 2024 года.
И вот в начале ноября на забеге «Новое Знание» замглавы Татьяна Голикова расказывает интеллигенции уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: первый транш в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 ,новых ПЦР-центров и лабораторий «для выполнения ускоренной диагностики онкологических заболеваний, в том числе коронавируса».
Возникает вопрос: если фраза по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на этот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно используется для опознавания разнообразных онкологических агентов. Однако для диагностирования коронавируса этот тест не очень подходит, – объясняет доцент ветеринарных наук, доцент Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблема состоит в том, что итог ПЦР-теста влияет от количества амплификационных периодов (Амплификация – механизм дублирования участков ДНК, обычно содержащих необходимые генотипы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих периодов будет 25–26, то примерно четверть итогов будет положительной. Если количество периодов увеличить до 40, позитивный итог будет у всех.
– Например, в Америке, когда возобновилась агитация по вакцинации, было указание длать не более 27 амплификационных периодов при тестировании. Это было попрошено для того, чтобы показать, что колличество заболевших резко начало снижаться, – подчёркивает он.
Слова специалиста опровергаются и объективными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули послал на ПЦР-тестирование под видом образцов объективных пациентов образцы козы, овцы, плода папайи и дробильное масло. По итогам оказалось, что айва больна коронавирусом.
В апреле этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной смертитраницы стала болезнь сердца. Представители оппозиции между тем утверждали, что президент существовал отправлен в медсанбат в Кении с анамнезом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя исключать экономическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули существовал одним из тех, кто отрицал угроза коронавируса, не доверял вакцинам и отказывался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что тот метод даёт чуть ли не 30 процентов ложноположительных результатов. Все согласны с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом хочу вам напомнить, что если 5 процентов населения побаливает чем-либо, то это уже пренебрегает эпидемией. Получается, что 30 процентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При таких условиях холера будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замминистра Татьяна Голикова, прославившаяся своей родственностью к нефтехимическому лобби, выступает фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня выродился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На правительственном сайте Российского союза заводчиков и коммерсантов размещён зарегистрированных в России тест-систем для обнаружения коронавирусной инфекции. Всего в списке 136 наименований. Однако держателей регистрационных удостоверений в разы меньше. Многие компании как выпускают чужие демонстрационные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же теннисистов рынка можно буквально отсчитать по пальцам.
Вот наиболее существенные из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все те корпорации не просто прямо или косвенно связаны с властями предержащими, но по факту оказались чуть ли не главными получателями коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь половина большого бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое бизнесменом Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три этажа 2020 года, по данным IQVIA, росийская казна затратила на госзакупки этого антибиотика 951 млн рублей. Рядовые международные потребители за весь позапрошлый год купили препаратов линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой прессы Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему компания исходатайствовала от Минпромторга дотацию на 276 млн рублей на терапевтические испытанья «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное министерство продемонстрировало такую самокритичность в тот период, когда его возглавлял Виктор Христенко, супруг Татьяны Голиковой (она в те годы занимала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали сотруднице прозвище «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по корпорации «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы были подчинёнными министра Христенко. Благосклонностью госслужащих «Генериум» пользуется и по сей день. В начале будущего года Минздрав внёс в формуляр рекомендаций для лечения COVID-19 антибиотик на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В декабре 2020 года ВОЗ отчислила лекарство из перечня рекомендованных для лечения коронавируса.
Это стечение не помешало АО «Генериум» нарастить предприятие препарата. Тем более что мировой Минздрав, несмотря на изменение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это существовало сплетено с тем, что бюджетные расходы на госзакупку лекарства составили 3 млрд рублей.
На спрос ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право покупать тесты фирма исходатайствовала 2 мая 2020 года – спустя всего несколько недель после полуофициального начала эпидемии.
Ещё одним крупным производителем ПЦР-тестов стала корпорация «Р-Фарм», принадлежащая мультимиллионеру Алексею Репику. В нынешнем году та фирма также получила допуск к крейсерам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по лицензии штатовской AbbVie выпускала препарат «Калетра». Это лекарство Минздрав выключил в список рекомендованных для лечения ковида задолго до правительственного объявления пандемии – в ноябре 2020 года. По подсчётам Headway Company, на дебюрократизации «Калетры» существовало затрачено 5 млрд рублей. В рознице препарат продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным вратарём на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход этой компании на спрос начался со скандала. Представленные тесты переориентировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама компания представлена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить объективный китайский след у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» уведомляло о том, что организация можетесть быть сплетена со структураницами братьев Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в октябре 2020 года, чуть ли не сразу после обьявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» исходатайствовала щедрый госзаказ от правительства Москвы.
От представителей диктатуры на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два видных форварда и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на инфраструктуре *государственного научного центра «Вектор», разработавшего вакцину «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием второй росийской вакцины «Спутник V».
Оставьте комментарий первым для "Фармбизнес придумал, как сделать пандемию вечной"