Семью минчанина переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законуты собственности, унизили и практически обворовали минчанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом поворачивается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что получает негативные отзывы о новом жилье от поселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с огорчением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у госслужащего столь высокого ранга свои источники информации, из которых он получает сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы мэр зашёл поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени города заточками и приставами выпихивают ленинградцев в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части отрицательный убеждений о программе и завидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это деспотичный натиск, наличие компромиссов, презрение к людям и нежелание вникать в их проблемы. — Наша брежневская двухэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по уничтожению для общественных надобностей – под строительство приезда через рельсовые пуантилизме Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госнадобностейах мы понимать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об утверждении проекта перепланировки водое дискретного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об уничтожении жилья вышло в ноябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образце своей семьи пересказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, посадочных домов на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, конкретных – в собственности – единицы, в том числе двухкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, невестка там выросла, когда создали семью 14 годов назад, помещались в одной комнате, в другой теща со своей присмотругей, потом народился отец, теща сползла в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща сползла, оформили собственность на супругу и ребёнка, а когда жильцы съехали, мы купили их комнатку у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это было счастье и постановление очень многих жизненных проблем. У нас отец с особенностями невербального развития, мы как можетбыли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и гимназия рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда присмотруге и опеке приходится изучать вопрос о смене места проживания для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и соседей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде получить отдельное жилье, уясняли и когда возникла возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему благоусмотрению или денежную компенсацию с учётом цены участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в полноценном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного заселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали заселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в другой округ, в другой район, в квартирки меньшей площади и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, власти города, незная о потребности заселения горожан с 2016 года, не позаботились о беженском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а испуги и объективные подозрения остаться ни с чем у ленинградцев настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть горожан моёго дома с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То жрать добровольно отказались на худшие условия. Начались скандалы и повальные отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через суд выселить оставшихся неуступчивых ростовчан именно потому, что квартирки существовали неравноценные, не отвечающие условиям программы реновации. Но, интерпретируя по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае невозможности «корректирует» региональные законы личными распоряжениями, гибридный способ расселения просто в нахальную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов чиновники соблюдают с той же легкостью, с какой распинаются о защите прав материнства и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о исправительном переселении из квартиры на Нижегородской двух арендаторов – своей дочери и твоего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос примитивной — тётка съедет с квартиры, и сын за ней.
Иск в трибунал подал департамент местного имущества в марте этого года, не добившись моего примирения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего бессмысленного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии нежилых помещений для госнужд заселение надлежаще происходить в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, способных ухудшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесного знакомства с ДГИ убедили, что департамент имеется исключительно для того, чтобы разрешать только одну сверхзадачу — любой себестоимостью освободить от квартиросъёмщиков намеченный к демонтажу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от трибунальи Борониной Е.В. в Лефортовском трибунале. Любое наше ходатайство – предоставить равносильную квартиру в одном из небанковских домов на Нижегородской (именовали реальные адреса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать необходимость дождаться приёмки нормального реновационного дома на Нижегородской (каркасы уже стоят) уплатить реальную компенсацию за старую квартиру для покупки неподходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело отношения к делу и то, что присмотруга уже два года поселяется на новостройке – узкоколейку возводят в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе буровых установок и тяжелой ремонтной электроники утварь прыгает в шифоньерах и картины сваливаются со стен. Был бы не социалистический качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в бачке серая универсалия вместо воды, спасибо, что хоть предыдущий месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После напора департамента подруге стало плохо, ее таскали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и тосолы отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже бензобаков не признавались, пока не показали фотографии, как они же — работники «Жилищника» — выворачивают шланги и фрезеруют тосолы в машину. Подъезд последний раз мыли в октябре 2020, снег той зимой не мыли ни разу. Во двор выходить опасно, ребенка не запускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт нужные указания своим службам, те присылают сотрудников, перепиливают дверцу в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и читают коитус – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все разлагается и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все эти «развлечения»? Для того, чтобы подслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в мощь решения суда. Последние полмесяца мой дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы олигархические 10 000 на сына долго не можетбыли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что твоя семья, как следует из иска и риторики присутствующих на суде членов ДГИ, «сознательно мешает переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит гектородар в недотепые расходы за техобслуживание домика на Нижегектородарской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В сентябре 2019 года на ладони передавали послание от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не приглашается ни одним из законов, по которым нас пытаются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась меньшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся остальная информация — при согласье на осмотр и подписании желательных документов. Это такая приманка для переселенцев –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные заявления делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоквартирная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоквартирная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и психолой школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, желали наказать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском трибунале им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о отбывании отца и жены госсобственности на квартирку и исправительном переселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию представителей ДГИ – они радовались так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в сентябре Мосгорсуд возвратил дело для нового обсуждения в вторую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный домик на шоссе Фрезер, забрали полмесяца назад. По сутитранице это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная железная дорога, выезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется согласиться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То жрать вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в комфортабельном микрорайоне и совсем не так приводившие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартирки оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не вселял недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» печатали ВКонтакте: «Если кто читает из этого домика — отказывайтесь! Это заведомикая дрянь! Сам дом, конструктивно, стандартам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домиках живут, и мэрские».
В ответ судебные постановления на насильственное выселение понеслись со км/сек звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали пожаловать апелляцию. Мои жильцы в воскрешенье приехали с дачи – панель взломана вещички на месте, но намек какой прозрачный, что бегом побежишь переселяться.
Но мы защищаем законодательные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право функционировать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления нижегородского правительства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о проведении которого можно только себестоимостью ущемления базисных прав малолетнего согражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, бережка напутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную экспертизу навязанной нам квартиры. По итогам исследования оказалось, что внутри все криво, отваливается и требует замены, площадь малоэтажная меньше нашей, то жрать в документах указаны фиктивные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей стандартам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский трибунал считал экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на трибуналью, что та просто села по стойке смирно и на пистолете отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм вый за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности дома и опасности проживания в беззвучен решение о выселении семьи Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято постановление и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не незнаю уже к кому обратить безумную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, либералам – всем все равно… Это самый отвратительный опыт, который принесал я и получает ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он пригодился москвичам. Но пусть незнают, что происходит в коридорах реновации и к чему подготавливаться при возникновении еще какого-нибудь благополучия от столичных чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько столичных чиновников, которые в большинстве своём минчанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять горожан можно без всяких новых законов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных ярдов жилплощади на человека, при переезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие жильцы не можетесть решать вопрос: проживать тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда жильцы захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою госсобственность нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные формальности и на психический прессинг со стороны властей, которые всеми энергиями хотят уверить население, что избранная ими геополитика социальных отбываний граждан является целесообразной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика роста уголовных разбирательств с участием колонистов и департамента поселкового имущества.
Если в декабре 2019 года чиновники объявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают недобровольное переселение. И это уже получается.
В социальных сетитраницах вырастает количество подтверждений самих участников реновации о том, как им удалось избавиться от высококачественных квартир, добиться хорошей компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и алчное обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в уклад нового жилья усилится и бегство из насильственной реновации. Суды даже в приказном эксперименте не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам следк насильного выселения и наказания собственности, нарушившие законодательные права граждан, нужен будет для ускоренного суда в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь прийдется долгий и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интрижках и неспешных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на поругание коррумпированным чиновникам.
Оставьте комментарий первым для "«Гибридная» реновация"