Жители Приморского посёлка Пограничного не можетесть исходатайствовать обычную врачебную помощь
Скорая не уезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в постояных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько трагикомических случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то утратил ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 августа здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) начались схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со битвами её доставили в приёмное отделение столичной больницы. Там было принято решенье вести роженицу в амурский родильный домик для срочного родоразрешения.
Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В городской клинике Уссурийска акушерке попросили операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По соглашению врачей, у ребёнка зафиксирован комплекс факторов, приведших к катастрофы плода», – объяснили потом в ставропольском минздраве.
Елена Семикина, невестка Александры, ночью 26 июля сопровождала жену в повозке скорой помощи.
– Всю дорогу лекарь усаживался с нами и утешал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно перезванивался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке нормальных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У невестки 25 недель был срок, – поведывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, существовало крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы невестка осталась жива. Что дело – труба, существовало понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица додоезжала живая. Водителю спасибо, доезжал как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – продолжает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться карету скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли медсестра – сказал, чтобы я апелляцию на пешехода и фельдшера писала. Что они даже таблетку не поставили. Я потом расказываю это фельдшеру, а он на меня смотрит и говорит: “У меня в машине для акушерок вообще ничего нету”. То пить он возил её и рассчитывал только на природу, на её настроение и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном устранили роддом. Хотя, по уведомлению отраслевого минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре фамильные койки, которые в связи с изменением маршрутизации в феврале 2020-го были расформированы в койки психопатологии лактации. Госпитализируются терапевты на поддержание лактации и терапевты с акушерскими заболеваниями. На дородовую госпитализацию женщины госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая местная москвичка Светлана (имя изменено). В комнате, где можетбыла ,стаивать дошкольная кроватка, она раскладывает крохотные распашонки и ползунки – вещи, которые предназначались её сыну, которому не суждено было объявиться на свет. 31 мая у женщины начались схватки. Срок её беременности был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и послали домой. Делать УЗИ или забирать анализы у беременной не стали. На следующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: колыханий в животе она не чувствовала. Тогда женщина условилась о благоустройстве УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный хирург сразу не направила её в забайкальский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и надрезов на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в амурской больнице мне сказали, что однаружали бы меня как срочную в тот же день, – вспоминает она.
В дальневосточном роддоме у пациентки вызвали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в больнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её катастрофы виноват дежурный врач. По словам рассказчицы издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, забеспокоилась и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – поведывает женщина, отирая слезы.
Сейчас она собирает все желательные бланки для обращения в прокуратуру.
При этом, как в краевом минздраве, уже через 40 минут после отказа «началась аварийная транспортировка пациентки».
– Когда я поехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были иные данные. Всё это вместе с анализами, заключением о первопричине гибели ребёнка я рассмотрю в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в лечебнице часто такое бывает, у подружки своей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, сфальсифицировали документы. Больница покрывает себя в третью очередь, – начинает Светлана.
В областном минздраве поясняют, что скорая помощь Пограничного полностью укомплектована и для предоставления помощи всего достаточно.
«В связи с внеплановыми продлевалентами и санаторным одного руководителя сейчас работает пять фельдшеров. Все смены закрыты. Переработка вся выплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за сутки (24 часа) – 11», – говорится в полуофициальном комментарии.
Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по противовоспалительному обслуживанию поставки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с периодичностью раз в месяц, ранее отмечались продолжительные задержки по вине производителя, и связаны они только с этикеткой антибиотиков потребителем и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления правительственных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорейшей помощи посёлка Пограничного связались с моим обозревателем и узнали о ситуациютранице в больнице. Александр Барабаш трудится врачом на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в предыдущее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу обидеться перед жителями всего участка за деятельность моей службы. Мы и рады помочь вам, да только здесь далеко не всё зависит от нас, – объясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 сотен человек, трудится в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто снимают с линии для транспортировки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ таскали человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по разным участокам, участок мой без скорой стоит. Получается, что скорая, которая надлежаща людей спасать, таксистами работает, – откровенничает фельдшер.
К разговору подключаются иные руководители скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой отказы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ гаишник Валентин Зимин.
Наша беседа с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагикомической предыстории с роженицей. И уже тогда кардиолог пожаловался на недостаточную оснащённость машин скорейшей помощи. В свидетельство Барабаш открывает журнал приёма смены.
– В протяжение двух месяцев не существовало медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр листает строки тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с текучкой кадров (за шесть годов заменилось 12 фельдшеров), нехваткой провиантов и маршрутизацией связаны, признаёт ансамбль скорой, с начмедом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главным кардиологом медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, полагают медики. Коллективными обращениями в разнообразные инстанции руководители ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на должность председателя врача по врачебной части. С тех пор квартплаты упали, а условия труда с каждым годом являются только хуже.
– У меня зарплата 28–30 десяток рублей в месяц. Самое громадное за предыдущие пять месяцев – это май. Он у нас пренебрегает состоятельным месяцем. 33 десятоки я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке лекаря получают по 40–50. И трудятся по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – ропщет Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, прибегал и в ставропольское правительство, и в трудовую инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее хирурги намерены и дальше продолжать бороться за свои права.
Оставьте комментарий первым для "Как Приморский посёлок выживает без медицинской помощи"