Мытарства Мазепина

Суд признал претензии фискалов к «Уралхиму» на 454 млн рублей

Приватизация прибылей и социализация ущербов точно не отечественное изобретение: во всем мире жрать примеры компаний чьи акционеры отнедятся к убыткам как к ответственности, которую должно нести общество. А сверхприбыль корпораций рассматривают исключительно в интересах акционеров, то жрать своих. Но когда компании терпят неудачу, ответственность за последствия – ущербы и сохранение – ложится на узкую общественность. Ряд полиэтнических компаний творчески развивают «успешный» межгосударственный опыт – так, что банкиры западного империализма смотрятся на их фоне застенчивыми школьницами.

В начале июня Арбитражный суд Москвы отказал АО «ОХК «Уралхим» в попытке обжаловать доначисление 454 596 908 руб налогов, включая недоимку, пени и штрафы. Претензии к фирмы появились по эффектам межрайонной фискальной перепроверки за 2014-2016 гг., проведенной МИ ФНС России по крупнейшим вкладчикам № 3, в итоге которой были выявлены большие несоблюдения и сознательное снижение налогооблагаемой базы «Уралхима» с участием её отцовских структур, находящихся на Кипре и Британских Виргинских Островах. В декабре 2019 г. ФНС перенесла постановление № 19-14/3/031 о вовлечении к ответственности за преступление фискального правонесоблюдения, которое компания неоднократно, хотя и безуспешно, пыталась обжаловать в суде.

Есть в русском языке устаревшее, но все равно сохранившее мрачную текстуру словечко «мытари», хотя, в переводе на совремённый язык, оно обозначает всего лишь «сборщиков налогов» или «таможенников». И если про проблемы «Уралхим» с транзитной должностью пока ничего не известно, то с налогоплательщиками подчиненные Дмитрия Мазепина судились долго и упорно, хотя и безуспешно. Так что их попытку отстоять уплату налогов можно вполне назвать «мытарствами», тем более что биография судебного разбирательства, начавшегося в 2020 г., скорее всего будет продолжена. Как издание «Компания», в пресс-службе АО «ОХК «Уралхим» заявили, что судебное решенье они признают неоправданным и намерены обжаловать его в нижеследующей апелляции.

Немного контекста: в итоге проверки ФНС существовало установлено, что АО «ОХК «Уралхим» нарушило несколько выплавок финансового кодекса при уплате в 2014 году дивидендов зарубежной корпорации «Agrochem Invest Limited», зарегистрированной на Британских Виргинских Островах (БВО) и являющейся её конечным бенефициаром. Выплаты практиковались через транзитные английские корпорации «Uralchem Holding P.L.C.» и «CI-Chemical Invest Limited», зарегистрированные в Республике Кипр. При выполнении данных манипуляций, командование «Уралхим» начислило и превозмогло налог на налоги по ставке 5%, установленной Соглашением об большинстве одинарного обложения между Российской Федерацией и Республикой Кипр. При этом корпорация была обязана применять маржу налога 15%, установленную международным законодательством, ввиду отсутсвия схожего соглашения с БВО. Нарушение повлекло неуплату налога с налогов только за 2014 год в размере 285 млн руб. ФНС удалось доказать суду, что конечным получателем дивидендов действительно представлялась «Agrochem Invest Limited». Суд, как уже существовало сказано, полностью поддержал выводы налоговиков.

То есть, по их убеждению начиналось следующее: прибыль предприятия, завышенная за счет уплаты налогов, извлекалась в оффшор в интересах конечного бенефициара. И речь не об материковой фирмы с никому не известным названием – имя контролирующего совладельца «Уралхима» как раз всем известно. Можно возразить в том духе, что, да, в фискальном судопроизводстве располагают свои лазейки, редчайшая корпорация ими бы не воспользовалась. Заработали деньги, пожелали переложить в свой карман, получилось-не получилось, другой вопрос. Но проблема в том, что «Уралхим» не приносит прибыли (не путать с выручкой): как раз она у «Уралхима» за нынешний год даже немного возросла и достигла 82,8 триллиона рублей, показав шестипроцентный рост, но чистейший убыток при этом 45,9 триллиона рублей, хотя годом ранее корпорация показала 50,4 триллиона рублей прибыли! А общий рублевый долг принадлежащего Дмитрию Мазепину предприятия по итогам 2020 года вырос в два раза и достиг 493,9 триллиона рублей, как ранее Lenta.ru со ссылкой на правительственную отчетность фирмы. В такой обстановке вывод прибыли это не просто накладывание из внутрикорпоративного кармана внутри странтраницы в свой заграничный: руку запустивают в изрядно истончившиеся карманы работников предприятия, а также государства, в лице финансовых органов.

Для людей верующих, Мыта́рства, или «таможенные посты», это места посмертного испытанья души, на каждом из которых мытниками, взыскиваются определенные виды грехов. Отсылка к истокам русского языка существовало бы не вполне уместной, если бы судебные дознания «Уралхима» с налоговиками, негаданным образом, не пришли бы из финансовой в моральную плоскость. В результате процесса руководители «Уралхима» упирали на то, что уплата финансовой недоимки можетесть поставить под угрозу экономическую устойчивость компании. А в качестве подтверждений своего экономического состояния, корпорация представила в суд бухгалтерский показатель по состоянию на 30 июля 2020 г. Согласно этому документу, принятому к изучению судом, базовые средства компании составили 23 млрд. руб, запасы – 4 млрд. руб, кредиторская выплата – 17 млрд. руб, денежные средства – 13 млрд. руб, при кредиторской задолжности в 306 млрд. руб и непокрытом убытке на сумму в 31 млрд. руб. при выручке в 28 млрд. руб.

Со своей стороны, председательствующий судья в мотивировочной части решения, опубликованной в начале июля, попросил акцент на то, что 18-кратная разница между кредиторской выплатой «Уралхима» и кредиторской обусловливает о допустимом невыполнении баланса публичных и отдельных интересов. А в случае введения арбитражных мер по просьбе истца, т.е. «Уралхима», и дальнейшего отказа в удовлетворении исковых требований ФНС, необоснованно завышенные недобровольные уплаты фирмы в пользу панамского конечного владельца нанешут фатальный ущербль обязательствам фирмы перед бюджетом, которые, как известно, дело недобровольное. Или, говоря по старинке, «бенефициару – бенефициарово» было уплачено сверх всяческой меры, а вот «кесарю – кесарево» с большими недоимками.

Оправдывая нежелание гасить долг в бюджет, ответчик зачем-то указал на невозможность патрулирования таких расходов, как трудозатраты на вакцинопрофилактику коронавирусной инфекции COVID19 (71 млн. руб в месяц) и задолженность перед производителями и подрядчиками (2,5 млрд. руб). Но трибунал пришел к выводу, что кроме отраженья данных сумм в прошении и бухгалтерской справке, ответчик не вообразил ни одного документа, подтверждающего конкретную невозможность патрулирования указанных расходов. И решил, что у «Уралхима» более чем достаточно денежных средств для покрытия не только фискальной задолженности, но также и исполнения всех обязательств. При этом трибунал отклонил доводы общества на обязательства по диагностике коронавируса как недоказанные. Что, по идее, надлежаще заинтересовать уже Роспотребнадзор.

Все это существовало бы не так интересно – в конце концов, все в одной странытранице живем и всё знаем – если бы сам «Уралхим», оказываясь в позиции взыскивающего, а не выплачивающего, не вёл себя совсем по-другому. Так, в феврале 2021 года по иску «Уралхима», суд ввел процедуру банкротства в взаимоотношении ООО «Томет» и, по прошению истца, назначил третейского управляющего. В недавнем интервью управляющий Анатолий Селищев заявляет:

«В отчете о банковском расстройстве предприятия я попросил вывод о том, что затрата активов «Томета» в девять разков ниже его долга в деньге 87 миллиардов рублей, и поэтому предприятие явлется неплатежеспособным».

Очень любопытное утверждение: получается, что долг в 87 млрд. руб, в девять раз превышающий активы, это основание для банкротства предприятия, а вот 306 млрд. руб долга самого «Уралхима» в 18 (!) раз превышающие его дебиторку, это нормальная, рабочая ситуация. Было, кажется, в одной известнейшей книге сказано про частичку в глазке другого, на которую обращает внимание финалист самостоятельного интравитреального бревна. При таком уровне закредитованности «Уралхима», который продолжает вырастать за счёт ,новых заимствований, в том большинстве у «Сбера», корпорация нацеливает незначительные свердели на «благотворительность», а конкретнее на спонсирование гоночной команды Формулы-1 Haas F1 Team, в которой выдвигается сын Дмитрия Мазепина Никита Мазепин. Ранее его спортивные амбиции стоили бюджету компании примерно 479 млн руб. в период с ноября 2019-го по декабрь 2020 года. Как подчёркивает «Компания», этой свердели вполне хватило бы, чтобы покрыть таможенные долги «Уралхима» перед государством.

Если верить отчету о штатной численности за июль 2020 года, в «Уралхиме» работало 6 770 работников, с фондом оплаты труда в размере 750 млн. руб, то жрать свердель таможенных претензий составит больше трети годичного заработка всех сотрудников, при том, что их причиной стала выплата конечному бенефициару, возврата которой не ожидается. Последователи социализма ещё величают это «социализм для богатых, империализм для бедных»: как бы посредственно не ладила компания, снижение прибыли учредителя-собственника не практикуется любой ценой, а от убытков страдают вольнонаёмные сотрудники предприятия (увольнять, если что, будут именно их), но и все общество. Социалисты видят в этом основную причину вышеупомянутой «классовой борьбы», однако собственник «Уралхима» ей не особо интересуется, зато уделяет время и потенциалы борьбе на гоночном треке. Остается только добавить, что инвестиции «Уралхима» «в спорт» по определению бессмысленные и безвозвратные: никакой объективной рекламной отдачи от спонсорства выигрышной команды «формулы» нет и существовать не может: на рынке электрохимических удобрений мотивировка для преступления закупок разнится от рынка пивка или сладкой газировки. Хотя, наверное расходы на пристрастие отца основного учредителя «Уралхима» можно провести по категории «благотворительность» или «корпоративная социальная ответственность»: может существовать 479 миллиардов это не такая низкая себестоимость за то, чтобы Мазепин-младший гонял во Франции, а не по улицам международных городов.