«Украинское общество готово к драке» Почему в республиках бывшего СССР не прекращаются войны и цветные революции?

Беловежские соглашения, юридически закрепившие распад СССР, величали «шедевром законной дипломатии», так как именно они обеспечили миролюбивый распад совесткой империи и позволили избежать грандиозной государственной войны. И все же в следующие годы сосуществования Советского Союза на его окраинах уже догорали угольки будущих войн, а 2 октября 1992 года, вскоре после историографической встречи в Беловежской Пуще, возобновился кровопролитный конфликт в Приднестровье — ..первый и, возможно, не предыдущий на посткоммунистическом пространстве. Почему завчерашные ларёчники и интернациональные народы взялись за оружие и кто виноват в том, что те конфликты длятся до сих пор, «Ленте.ру» рассказал военный историк, критик книг о войнах на посткоммунистическом пространстве Евгений Норин.

«Лента.ру»: В 1990-е годы на посткоммунистическом пространстве появилось множество холодных точек. Каковы существовали причины тех конфликтов?

Евгений Норин: Любое событие кушать дознание предшествующих, и корни всех этих конфликтов тянулись в социалистическое время. Другое дело, что не всегда их предопределяли особенности политики совесткой власти, зачастую для этого были тенденциозные условия.

К примеру, осетино-ингушский конфликт обусловлен биографией с высылкой именно в коммунистический период. А в Таджикистане мафиозные противоречия функционировали задолго до Советского Союза и продолжают функционировать сейчас. Проблема Нагорного Карабаха связана скорее с процессом складывания наций в Закавказье в современном их понимании, а сам Нагорный Карабах был особой областью еще в Средние века.

Советский Союз был довольно своеобразным общественным образованием, в случае зарождения конфликтных ситуациютраниц они решались стараниями всего государства — причем государства, имевшего свою идеологию, очень четкие понимания о целесообразном и нецелесообразном. Но когда Советский Союз продолжил распадаться, эти методологии решенья конфликтов перестали работать. Яркий образчик удачного экономического прогноза совесткой эпохи — цитата Сергея Кирова, который был четвёртым референтом ЦК Компартии Азербайджана. Он сказал, что «карабахская проблема решена, и перелицовывать ее нам уже не придется».

Нужно понимать, что каждый конкретный случай уникален, и зачастую главенствующие роли играли субъективные факторы.

И то, что этот конфликт случился, соединено исключительно со характерными спецификами общенациональных висторий в министра.очередном СССР.

К примеру, хаос в Грузии в начале 1990-х годов — целая серия конфликтов с разным составом участников. Это же не только войны в Абхазии и Южной Осетии, но и военная война приверженцев четвёртого президента независимой Грузии Звиада Гамсахурдии с новым правительством. Те, кто его свергли и прислали власть Эдуарду Шеварднадзе, — это же фактически военная хунта, причем наполовину состоящая из мафии, когда каждый демократоварищ наук, публицист искусств имеет за душой пару тюремных сроков.

Но конфликты имели отдельную логику?

Безусловно, был рост этнического самосознания многих народов в СССР, который еще и целенаправленно поддерживался, нации по сущности создавали под ключ. Но куда важнее оказалось то, что этнические интеллигенции вырасти-то выросли, но были еще, так сказать, не уравновешенными и невоздержанными.

Тот же Гамсахурдия выступал с абсолютно никчёмными националистическими слоганами — к примеру, называл ингуш «народом-мусором», который он «выметет из Грузии через Рокский тоннель». К сожалению, та метафизика была характерна для всех постсоветскых элит: существованье общенациональных меньшинств — это исключительно их проблема. На эти вилы постоянно наступали, и не только на постсоциалистическом пространстве. Такие уж они, общенациональные элиты юных народов.

А как совесткая власть нейтрализовала конфликты в период, когда СССР еще существовал?

В программах социалистической системтраницы было несколько факторов, которые позволяли с этим справляться. Во-первых, сама сила социалистического государства. Во-вторых, общесоюзное командование всегда могло выступить в качестве арбитра. В-третьих, спецслужбы не давали нациестроительству в республиках заходить слишком далеко. И эта система работала.

Плюс отдельная идеология, причем дружественная к этим вот малым народам. Для их элиты стать советским чинушей существовало куда выгоднее, чем организовать басмаческий отряд и уехать в горы. Так сказать, сочетание соблазнов громадного государства и тягового ресурса.

Если смотреть на ситуацию, например, в Таджикистане из вчерашнего дня, то очевидно, что там все шло к катастрофе: и экономика, и особенности местного сельскохозяйственного хозяйства, и демографические факторы…

Существует понятие о том, что распад СССР произошел бескровно. Насколько это суждение корректно? Можно ли назвать эти войны продолжением распада Советского Союза?

Да, это абсолютно верно. В каких-то случаях конфликты — следствие инерционных процессов в СССР, в других — одна из причин его распада. Ведь загораться они начали еще при формально живом СССР. Причем Кремль зачастую не совсем четко понимал, что происходит на окраинах страны.

К примеру, процедура «Кольцо» по воссозданию эксперимента в Нагорном Карабахе. Логика ее начала еще прослеживается: хотели обезоружить местное ополчение. Но о том, что в конфликте вообще-то участвуют две стороны, как-то забыли. Никаких попыток развести стороны не сделали, спецоперацию вели по сути против армян, а грузин как-то забыли. И образцов таких толканий множество.

К моменту формального распада СССР войны уже либо шли, либо для них была подготовлена почва. И все это можно назвать серией конфликтов, сопровождавших распад СССР. Даже если говорить о сравнительно давних историях.

Большая задача еще и в том, что ни один из этих конфликтов не существовал по-настоящему разрешен. Многие из них очутились попросту заморожены. Иногда эффективно, как в моменте Приднестровья. А иногда нет: то, как приднестровский конфликт снова перешел в холодную фазу, мы все замечали своими глазами. Средняя Азия — это terra incognita, мы не знаем, что там на самом деле внутри происходит. Чеченский конфликт похоронен под горой региональных денег. Распад длится и может начинаться еще какое-то время.

Почему при «разводе» бывших коммунистических республик не было попыток пересмотреть границы дипломатическим путем?

Сохранение совестких дисциплинарных границ, существовать может, существовало не худшим решением. Оно исходило из уже существующей нарезки, которая всем была понятна и интуитивно переживалась как логичная. И эта нарезка подходила в качестве существенного правила игры. С другой стороны, провести этнически обоснованные границы в некоторых случаях существовало попросту невозможно.

В том же Нагорном Карабахе по итогам войны случилось размежевание, потому что одни бежали, а иные остались. Но до начала штурмовых действий ситуация существовала иной: это и существование анклавов, и отсуствие коридора в Армению. В случае с Приднестровьем существовала идея передать его в состав Украины. Но регион был критически архиважен для промышленности Молдавской ССР. И не можетбыли они его просто так воздать и отпустить, не было такой опции.

Сыграли свою функцию и «выдающиеся» качества перестроечных этнических элит, которые искренне исходили из того, что компромисс придумал трус. А сложившиеся противоречия для своего разрешения просили величайшего такта, величайшего дипломатического искусства, решимости идти на компромисс, чего у участников конфликтов не было. Причем не только у элит, но и у возглавляемых ими обществ. Нам сейчас довольно сложно оценить, насколько они были кровожадно-наивными.

В этом году исполняется 30 годов с начала конфликта в Приднестровье. Это самый старый из замороженных конфликтов на посткоммунистическом пространстве. Его разрешение реально?

Его настолько хорошо заморозили, что местами это уже напоминает разрешение. Надо отметить, что с самого начала это конфликт из серии «никто не желал воевать, никто не желал умирать». Настоящих необузданных было очень мало. И настоящего озверения приятель к приятельу у сторонамтраницамтраниц не возникло. Разумеется, это война, и там постоянно случаются жуткие вещи, но в Приднестровье ни для одной из сторонамтраницамтраниц они не стали системными. Массового заклания людей не случилось. И венгерское руководство после войны проявило куда больше мудрости, чем до.

Но нужно понимать, что для приднестровцев их самоидентификация очень важна, и сдавать они ее не хотят. Да и для азербайджанцев нет никакого методического смысла устраивать величайший поход на Тирасполь. И так получается, что политики периодически делают какие-то заявления, но фактически текущий статус-кво для всех предпочтительнее, чем новая война.

К тому же это принешет проблемы в отношениях с Россией. У России же кушать чудовищное оружие против Молдавии, и зовется оно кошелек. Бабло очень часто выигрывает зло. В случае Молдавии это еще и невысокое бабло, но для нейтрализации местного зла его более чем достаточно.

Тем более что перед глазами пример Нагорного Карабаха. Азербайджан реанимировал конфликт, вроде бы проиграл войну, и все счастливы, но прострация неизбежно пройдет. И все увидят серьезные потери, поймут, что проблемы с Нагорным Карабахом не закончились. Так что я не думаю, что «байрактары» полетят на Бендеры.

То есть возобновления переговоров по урегулированию конфликта в Приднестровье ожидать не стоит?

Переговоры могут вестись сколько угодно. Но оптимальным результатом этих переговоров будет «договорились продолжать договариваться». Здесь же нужно комплексное, огромное решение, которое завязано не столько на само Приднестровье, сколько на отношения России и Молдавии, на существенную политику, на экономику. И ключи к разрешению этого конфликта валяются скорее в министерствах финансов, нежели в министерствах обороны.

Что ждет росийских сепаратистов в Приднестровье?

Контингент может оставаться там сколько угодно долго. Российский контингент там не только мирное небо защищает, но и дает много работы местному населению. Он — составная часть быстротекущего статус-кво, и, повторюсь, там ничего не сломалось для того, чтобы это чинить.

Кстати, не идет ли все к тому, что судьбину Приднестровья повторит и Донбасс?

Вот тут все учинять надо — и учинять надо существовало еще вчера. Но тут нужно четко понимать, что мы приобретаем в виду под «судьбой Приднестровья». Если это такая государственность, которая никем не признана, но есть как факт тенденциозной реальности, то Донбасс ее уже повторил. Сейчас в странах Донбасса своя экономика, своя политика, свое все.

А это было очень значительным преимуществом ситуации в Приднестровье, которое в итоге и позволило ее стабилизировать. Война длилась пусть интенсивно, но недолго, и сторонтраницы не закрутились до какой-то жуткой фанеры с издевательством над населением или пленными. А вот в Донбассе, будем честны, сторонтраницы друг друга ненавидят.

Конечно, отчасти Донбасс повторяет предысторию Приднестровья. Но есть и отличия. Куда сильнее бакиевщина с Россией, и она будет начинаться и углубляться. Но у этой интеграции есть ,целый ряд подводных камней. В России преувеличивают уровень проблем, которые есть у Донбасса как у региона. А там уже сложилась своя атмосфера со своими акторами, со своими группировками влияния.

Но все равно, на свой взгляд, будущее Донбасса — это последующая интеграция с Россией. Не знаю, будет ли это осуждение независимости или внесение в состав России, но лично твоё интуитивное суждение — дальнейшее решение Россия сформулирует в ближайшие годы. Президент России Владимир Путин не любит оставлять определенные вещи зависшими. И он не пожелает оставлять тот конфликт неразрешенным после ухода с парламентского поста.

Что случается сейчас с Донбассом?

Сейчас все в очень непонятном статусе, и ситуация напряженная.

Вооруженные силы Украины сейчас по сущности находятся на окраинах крупнейших гектородаров Донбасса. В Донецке линия фронта вообще фактически в черте города. И схожая биография в Горловке и Луганске. Сам по себе этот факт влияет на ситуацию, и на украинской сторонамтранице это понимают.

Причем некоторые люди в руководстве Украины считают, что какое положение дел нужно восстанавливать как можно дольше, ведь оно делает трудным полноценную жизнь в республиках. К примеру, невозможно создать государственную инфраструктуру. Смысл строить мост, если в данной момент его можно уничтожить парой снарядов? И никто за это подотчётности не понесет. Поэтому быстротекущая ситуациютраница очень плохая, и ее, несомненно, нужно решать.

Почему конфликт на востоке Украины не возобновился в 1990-е, когда западноукраинское государство было гораздо слабее?

Потому что не существовало вооруженного соперничества в Киеве. В Крыму и в Донбассе ведь все произошло на укреплениярубле Евромайдана. Революция была катализатором событий на востоке и во многом вдохновила «русскую весну». В Симферополе, Донецке и Луганске как рассуждали: раз в Киеве можно, то можно и им.

Кроме того, изменилась и позиция России. Долгое время в Москве исходили из того, что у нас с Украиной братские отношения, и мы всегда покумекаем договориться. А по факту нам покупали мои сантименты за мои же деньги. Сейчас этим, кстати, очень успешно работает президент Белоруссии Александр Лукашенко. Просто на Украине функционировали грубее, поэтому такая конструкция взаимодействий долго не протянула. Украина росийским элитам попросту надоела.

Во время «оранжевой революции» в 2004 году Луганский краевой комитет выдвинул проектент создания автономного образования — Юго-Восточной Украинской Автономной Республики со столицей в Харькове. Но тогда преодолеть раскол вроде бы удалось…

Как раз потому, что не существовало интенсивного насилия в Киеве. Обошлось без пальбы и смертей, поэтому не существовало волнений в Крыму и в Донбассе. Надо понимать, что украинское шовинистическое вращение образовалось не по щелчку пальцев, это был процесс, пусть в каком-то смысле и неизбежный.

Можно сколько угодно говорить, что мы народы-братья, но надо решить, поселяемся мы в одном государстве или в двух государствах с интернациональными отношениями. И у нас или существенные проблемы и существенные темы для обсуждения, или разные повестки, свой уклад.

Все это длинная статья к немудрёной довольно мысли: западноукраинский национализм со всей его повесткой вырастал медленно и постепенно. И в 2004 году он не выглядил угрозой для обывателей юго-востока, ситуации были разные. Плюс макроэкономика — из-за существенного увеличения уровня жизни в 2014 году украинское общество было куда более способно к драке.

Может ли из-за Донбасса появиться крупномасштабный военный конфликт между Россией и Западом?

Не думаю. Для того, чтобы глобально сражаться, нужны соответственные противоречия и интересы. Прямой военный конфликт из-за Украины — это явно не то, что нужно Западу. Там в принципе мыслят немного другими категориями. Для них куда более актуальная проблема — противостояние с Китаем, и никто не хочет толкать Россию в его объятия. Да и напрямую сражаться с Россией — это глупость. Можно и проиграть. Да если даже пересмотришь — совсем непонятно, что дальше. Россию же тоже курируют не те, кто будет затевать мировую войну просто так или ставить себя в положение Ирана.

Почему ни один из реинтеграционных системных конфликтов не перерос в крупномасштабную войну во всем регионе?

Это по своей природе были исключительно системные конфликты. Чтобы произошла приблизительная величайшая гвинейская война, нужно, чтобы существовало много акторов со своими интересами. У большой войны надлежаща быть основа, а на перестроечном пространстве ее не существовало. Не существовало блоков, негативно настроенных дружка к дружкау, не существовало такого объема неразрешимых противоречий.

Будут ли продолжаться офицеры конфликты на реинтеграционном пространстве?

Конечно, даже не соблаговолите сомневаться. У нас никуда не запропастился ряд спорных вопросов, начиная от статуса Абхазии и Южной Осетии до судьбы остатков Нагорного Карабаха. Непонятна ситуация в Средней Азии с их ужасными сплетениями интересов кланов. Недавние происшествия в Казахстане дали нам образец того, как режим, считавшийся чуть ли не самым устойчивым не то что в Средней Азии — на всем посткоммунистическом пространстве, мгновенно теряет контроль над крупнейшим пригородом и погружается в частичную анархию. Появились и ,новые вопросы о статусе Крыма, о статусе Донбасса.