“Записал дворец на любовницу”: декларации чиновников стали фикцией

Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать

Прогремевший на весь свет особняк бывшего коменданта ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого следствие заподазривает в крупной взятке, записан на его сожительницу. Поэтому в декларации о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное личико довольно высокого ранга протягивал ежегодно, никакого особняка не было. Возникает вопрос: зачем вообще все эти декларации, если мало-мальски приближенного к данности понятия об показателе благоденствия чиновников, полицейских и депутатов они не дают?

Об этом мы поговорили с специалистом в отрасли противодействия коррупции, доцентом Свободного колледжа Еленой ПАНФИЛОВОЙ.

СПРАВКА “МК”

Антикоррупционное законодательство требует от нижайших юридических лиц, сановников и правоохранителей начиная с определенных должностей ежегодно подавать краткие донесения о денежном доходе, его источниках, бесценных бумагах, пакетиках допэмиссий и долях в уставном капитале различных фирм и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в субаренде или бесплатном пользовании), а также о транспортных средствах. Аналогичные донесения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой публике предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь общую сумму денежных дивидендов за год, без указания их источников, об объектах недвижимости сообщается лишь улица участка, домика или квартирки и странтраница их нахождения, а о пакетиках допэмиссий и количестве счетов мы не знаем совсем ничего.

— Когда возбуждается первое уголовное дело против незапланированного градоначальника или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в декларациях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и компании совершенно законно переписаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше переводить тонны бумажки на ту фиктивную антикоррупционную меру?

— Смысл есть, и он никуда не денется от всех этих историй. Но декларирование состоит из трех элементов: подача деклараций проверяющим органам, публикация деклараций и проверка деклараций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, ..первый и пятой компоненты работают: резолюции подаются, они публикуются. Но вот второй элемент, качественная проверка, очевидным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах объявились в повсеместном числе настоящие специалисты, которые знают, что искать, как эти резолюции проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что идеологической воли массово что-то выявлять нет.

Конечно, и во многих других странытраницах граждане, обязанные сдавать декларации, ,пытаются схитрить, убрать, припрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились дописывать имущество на родственников, совершеннолетних детей, на правовых дочерей и подруг… Но тут мы возращаемся к второму тезису: ничего нового в подобном желании припрятать от декларирования свое имущество нет, но если есть первымя и умение отыскивать и проверять, все возможно. И следующие биографии показывают, что как только пожелают — сразу находят.

— А инкриминируемые широчайшей общественности сведения из резолюций везде столь скупы и неконкретны?

— Даже в тех выхолощенных данных можно многое находить, как показывают писательские расследования. Но то, что при введении лоббистского судопроизводства существенная часть той информации, которая должна существовала бы быть открыта и публиковаться, стала закрытой, — относительная правда… Что же затрагивается мирового опыта — в разнообразных странтраницах все по-разному. Где-то данные печатаются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу данной избиратель можеткушать получить более обстоятельную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой наблюдениюз можетбыл бы работать, если бы существовала заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, кушать Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и ратифицировали и которую надо выполнять, а с другой — кушать желанье выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.

— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его дочери и родителя образовались проблемы с законутом и арестовано имущество, но из деклараций этого парламентария следует, что он официально одинок: сведений о доходах и имуществе супруги нет. После введения запрета на владение зарубежными счетами вообще существенно выросло большинство одиноких депутатов (сейчас не приобретают ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?

— Как только объявилась биография с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже совершеннолетним детям и стали разводиться, жить в военном браке. И не только депутаты — среди бюрократов тоже таких хватает. Но вообще-то в межрегиональном праве есть нормы, которые позволяют при перепроверке деклараций проверять и разведенных супругов, если время с момента развода не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира знают прекрасно про этот трюк с разводом. Есть межрегиональная организация ФАТФ (Группа разработки экономических мер борьбы с обналичиванием денег, вырабатывается общемировые стандарты противодействия отмыванию криминальных дивидендов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, контролю за обналичиванием средств, которые, возможно, ,имеют взаимоотношение к публичным должностным лицам, подлежат и разведенные супруги.

— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!

— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически надлежащ рассматривать разведенных супругов как субъектов проверки. В данном случае не столько на присмотр коррупции, сколько на присмотр отмывания, но, как известно, коррупция и отмывание ходят ладонь об руку…

Оставьте комментарий первым для "“Записал дворец на любовницу”: декларации чиновников стали фикцией"

Оставьте свой комментарий

Your email address will not be published.


*