Семью киевлянина переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, возомнили и практически обокрали киевлянина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом обёртывается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в первой разиков рассказал, что даёт отрицательные отзывы о новом жилье от беженцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с прискорбием говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у киоскёра столь высокого ранга свои источники информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы губернатор выглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени городка заточками и дознавателями выпихивают киевлян в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в половины положительный суждений о программе и увидать тенденцию, с которой проводившывается реновация. Это деспотичный натиск, отсутствие компромиссов, пренебрежение к людям и нежелание докапываться в их проблемы. — Наша брежневская хрущёвку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по уничтожению для общественных потребностей – под проектирование приезда через рельсовые пути Малого колечка МЖД. Когда особняк входил в реновацию, о госпотребностейах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об утверждении проекта перепланировки дараи линейного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья просочилось в апреле 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образчике своей семьитраницы узнал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего особняка это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, стартовых особняков на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в benzи – единицы, в том количестве двухкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже жили в коммуналке, супруга там выросла, когда создали присмотругу 14 годов назад, ютились в одной комнате, в иной теща со своей присмотругей, потом народился племянник, теща съехала в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты существовали муниципальными, как теща съехала, оформили benzь на супругу и ребёнка, а когда жильцы съехали, мы купили их комнатушку у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас племянник с особенностями языкового развития, мы как можетбыли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда присмотруге и опеке приходится рассматривать вопрос о ротации места местожительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы осознавали и ларёчников — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать отдельное жилье, осознавали и когда возникла возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, постояльцы получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему распоряжению или денежную компенсацию с учётом затраты участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в нормальном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного заселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в другой округ, в другой район, в квартирки меньшей площади и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о целесообразности заселения жителей с 2016 года, не побеспокоились о колонизационном фонде? А зачем, если в городке полно неликвида, а страхи и объективные подозрения остаться ни с чем у киевлян настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть жителей моёго дома с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То пить добровольно согласились на наихорошие условия. Начались скандальчики и массовые отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд выселить оставшихся прижимистых петербуржцев именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, сравнивая по тому, что мэрия не намерена миндальничать с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае невозможности «корректирует» муниципальные законы личными распоряжениями, гибридный метод расселения просто в беспардонную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не настал своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов сановники нарушают с той же легкостью, с экой дурят о защите прав родительства и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о насильственном выселении из квартиры на Нижегородской двух арендаторов – своей жены и своего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — бабушка усядется с квартиры, и сын за ней.
Иск в трибунал пожаловал департамент городского имущества в ноябре этого года, не добившись нашего согласья добровольно выехать, «куда пошлют». Наше требование было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего постыдного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии пятиэтажных помещений для госнужд переселение должно вершиться в интересах граждан, с учетом всех облежательств, ,способных улучшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент имеется исключительно для того, чтобы разрешать только одну сверхзадачу — любой себестоимостью освободить от жильцов задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от трибунальи Борониной Е.В. в Лефортовском трибунале. Любое наше прошение – предоставить равносильную квартиру в одном из предпринимательских домов на Нижегородской (называли конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно продать «для госнужд»), дать возможность дождаться сдачи нормального реновационного домика на Нижегородской (каркасы уже лежат) уплатить приемлемую компенсацию за старинную квартиру для сделки неподходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не приобретало отношения к делу и то, что семьитраница уже два года проживает на стройплощадке – эстакаду воздвигают в двух шагах от дома. Строители тружусь днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности буровых установок и тяжелой ремонтной электроники утварь кувыркается в комодах и картинки падают со стен. Был бы не совесткий качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кранике серая акциденция вместо воды, спасибо, что хоть последующий месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После натиска департамента соседке стало плохо, ее таскали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и бойлеры отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже тосолов не признавались, пока не представили фотографии, как они же — руководители «Жилищника» — выворачивают краны и укладывают бойлеры в машину. Подъезд последний раз убирали в феврале 2020, снег этой зимой не вычищали ни разу. Во дворик выходить опасно, ребенка не запускаем одного, про машину не знаешь, проживёт ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт нужные предписания своим службам, те высылают сотрудников, перепиливают калитку в данную понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и пишут процесс – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все валяется и капает… Дом вообще-то после капитального ремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все эти «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием депортировать людей до вступившего в силу решения суда. Последние полмесяца наш дом периодически исчезает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на отца долго не могли оформить, так как особняка уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что своя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на трибунале представителей ДГИ, «сознательно препятствует переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит гектородар в ненужные расходы за обеспечение дома на Нижегектородарской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В сентябре 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два окруода от моего района, что не исключается ни одним из законов, по которым нас удаются расселить. К тому же при осмотре квартирка оказалась меньшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся остальная информация — при одобрении на осмотр и подписании необходимых документов. Это такая многэтажка для поселенцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоэтажная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опек не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и реабилитационной школы нет. Но нас сознательно подводили под трибунал за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что покачиваем права в споре с готрибуналарством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о лишении отца и жены benzи на квартирку и обязательном выселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию представителей ДГИ – они радовались так, как будто получили бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в июне Мосгорсуд вернул дело для нового определения в вторую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По сущности это промзона, напротив отстойника МЦК — 19 полосная железная дорога, отъезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом прихватить – практически неразрешимая проблематика для работающей семьи. Одного его из какой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отступиться от работы ради преподавания ребенка, а на что жить? То кушать вариант какой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в комфортабельном жилмассиве и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартиры оказались в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не вселял уважения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто прочитывает из этого дома — отказывайтесь! Это намеренная дрянь! Сам дом, конструктивно, стандартам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домах живут, и мэрские».
В ответ судебные решенья на насильственное выдворение понеслись со плотностью звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали подать апелляцию. Мои родственники в воскресенье поехали с виллы – дверцу выломана вещицы на месте, но намек такой прозрачный, что бегом побежишь переселяться.
Но мы отстаиваем законодательные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право функционировать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подастится это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления ярославского правительства об изъятии жилья для госнужд, договориться о задании которого можно только расценкой неравноправия стандартных прав малолетнего гражданина и путем разорения всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную экспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам изучения оказалось, что внутри все криво, хлюпает и требует замены, улица многоэтажная меньше нашей, то пить в документах указаны фальшивые параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей критериям реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто села по стойке смирно и на гранатомёте отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности особняка и опасности нахождения в беззвучен решение о вселении семьи Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решенье и чем оно окончится для нас – останемся вообще без жилья. Не узнаю уже к кому обратить безнадёжную просьбу – помогите! Пытался добудиться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, интеллектуалам – всем все равно… Это самый чудовищный опыт, который исходатайствовал я и даёт свой племянник в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он понадобился москвичам. Но пусть узнают, что творится в коридорах реновации и к чему готовиться при появлении еще какого-нибудь благополучия от ростовских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского прозаика Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько киевских чиновников, которые в большинстве своём горожанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять питерцев можно без всяческих новых законов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных ярдов жилплощади на человека, при отъезде нужно уплачивать компенсацию, и никакие родственники не можетесть решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда родственники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою benzь нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные процедуры и на психический прессинг со сторонамтраницы властей, которые всеми мощами хотят убедить население, что избранная ими политика сословных лишений граждан является неправильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика темпа судебных слушаний с участием беженцев и департамента местного имущества.
Если в феврале 2019 года чинуши объявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее опровергают исправительное переселение. И это уже получается.
В социальных сетитраницах снижается число доказательств самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от третьесортных квартир, добиться хорошей выплаты за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с темпом сноса старого фонда и ввода в строй ,нового жилья усилится и бегство из недобровольной реновации. Суды даже в приказном порядке не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию городской программы.
Сам факт ненасильственного выселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для ускоренного суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь предстоит длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неспешных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно воздать их на поругание коррумпированным чиновникам.
Оставьте комментарий первым для "«Гибридная» реновация"