Смотрящие за Архангельском от криминального мира

По воровским понятиям участь смотрящего заключается в наблюдении за положением на вверенной ему территории, будь это камера, тюрьма, город или целая область. Подробно на эту тему написал мемуарист с большим уголовным стажем Владимир Податев по кличке Пудель, бывший смотрящим над Хабаровском на пике разгула криминала в 90-е годы. Пудель навел в городе железный порядок, задушив неорганизованную уличную преступность, контролировал перечисление многочисленными городскими криминальными группировками денег в общак и «грел» многочисленные колонии Дальнего Востока. Смотрящим его поставил признанный лидер криминального мира вор в законе из Комсомольска-на-Амуре Джем (Васин), что являлось вполне обычной практикой. Вор или группа воров оказывает доверие достойному по их мнению человеку.

На другом конце России в Архангельской области, конкурирующей с Хабаровским краем по количеству мест лишения свободы, в то же самое время появились свои смотрящие. Еще с царских времен северо-западной России была отведена роль места наказания или перевоспитания злостных преступников и врагов государства. Через три сотни лет после неистового протопопа Аввакума в Архангельской губернии России оказались в ссылке террорист-цареубийца Савинков и будущий «вождь всех народов» Коба. Он же, придя к власти и посовещавшись с Ягодой или Ежовым, предопределил предназначение этих мест на многие десятилетия. Архангельская область стала одним из филиалов огромного ГУЛАГа.

Урки валили лес на многочисленных лагпунктах и по отбытию срока предпочитали сразу убывать к себе домой из этих суровых мест. В лагерях близ Архангельска побывало за годы Советской власти и позже много влиятельных в криминальном мире личностей, но все они старались постоянно проживать в более теплых краях. В колониях Архангельской области прошли последние дни воров в законе Юрия Палыча (Кашинцева) и Ластика (Лаздовского). Юрий Палыч упокоен на погосте поселка Ерцево, что на самом юге области. В том же лагере отбывал свой первый срок известный вор Саша Север (Северов), увековеченный песней шансонье Михаила Круга.

Чуть севернее на Пуксоозере короновали в 1970 году вора Леву Пензяка (Шишкин). Архангельск из-за игнорирования его настоящими ворами в законе долгое время оставался вотчиной фраеров, бакланов и барыг. Воры там даже не рождались. О коронованных личностях-уроженцах города есть только редкие устные упоминания, больше похожие на легенды. Реальным вором был только Чиж (Чашин), умерший в соседнем с Архангельском Северодвинске в августе 1999 года.

Смотрящие за Архангельском

В советское время в Архангельске не было явного лидера в криминальной среде, а тем более смотрящего. Были отдельные личности, кучковавшие вокруг себя шпану из подворотен, хулиганов и прочий сброд. Долго такие объединения не существовали. Милиция в зачатке ликвидировала своих противников, не давая им шанса встать на ноги. Многочисленные архангельские «зоны» получали «грев» в основном за счет поступлений из других регионов.

Ситуация изменилась в конце 80-х годов прошлого века. Рынок принес возможность профессиональным преступникам жить за счет частников. Как грибы стали плодиться группировки рэкетиров. Воровская идея получила новый импульс. Появилась возможность собирать на общак и возникла необходимость разруливать неизбежные конфликты. Смотрящий по области оказался жизненно необходим. Первым смотрящим Архангельска оказался ранее дважды судимый Виктор Черней по кличке Стефан. Его назначение было одобрено в Москве. Успешное выполнение задания присматривать за областью могло принести ему желанный входной билет  в воровское сообщество. На криминальном жаргоне Стефан считался «стремягой» ─ человеком стремившимся стать вором в законе. Поручение он выполнял весьма ответственно. Поддержка из столицы обеспечила Стефану явное лидерство и непререкаемый авторитет.

Быть бы ему вором, но век смотрящего, как правило, недолог. Свободное время он любил проводить за рулеткой. На его несчастье в Архангельск приехали 2 гастролера из Перми, также любившие пощекотать себе нервы азартными играми. Пути гостей Севера и смотрящего сошлись в Доме культуры моряков ─ провинциальном Лас-Вегасе в миниатюре. Азартная игра закончилась ссорой приезжих и Стефана. Не разбиравшиеся в местном табеле о рангах пермяки, выйдя на улицу, закололи ножами смотрящего. Окружение авторитета в начале оторопело от неожиданности, потом бросилось спасать жизнь босса, но ранения оказались смертельными. Виктора Чернея не откачали. Ночью опростоволосившиеся охранники разыскали скрывшихся с места преступления убийц. Хорошенько отколошматив, их привязали к заднему бамперу Volvo, и будто в прериях Техаса проволокли по улицам безмятежно спящего Архангельска.

Стефан свое дело смотрящего делал хорошо, но не предусмотрел одного ─ не подготовил приемника. После его смерти бразды правления областью взял на себя некий уроженец Сухуми, отсидевший срок в колонии недалеко от родины русского ученого Михаила Ломоносова селе Холмогоры. Долго на вершине усидеть ему не удалось. Его отправила на тот свет не заезжие, а свои местные бандиты.

Смотрящий Шония

Следующим смотрящим по Архангельску вновь оказался южанин. Мегрел Демури Шония в заключении никогда не сидел, а торговал на городском рынке мандаринами из Абхазии. В понятиях он особо разбираться не мог, зато хорошо познал законы предпринимательства. Российский криминал уже почувствовал необходимость ухода в легальный бизнес. Времена дикого капитализма с основной целью любыми средствами накопить начальный капитал заканчивались.

Панчо, а так часто называли знакомые Шонию, также ориентировался на Москву. Он хорошо был знаком с обоими тогда еще живыми братьями Квантришвили ─ Отари и Амираном и после их смерти сохранил связи с Солнцевской ОПГ. Шония заступил на вахту смотрящего почти на 10 лет. В бизнесе его интересовала торговля лесом и нефтепродуктами, а пополнение «зоновского» общака отошло на второй план.

Панчо расставлял своих людей на руководящие посты в коммерческих фирмах, а неугодных убирал любыми способами. Должность директора дерево-обрабатывающего комбината  стала расстрельной. Активное занятие легальной коммерцией значительно увеличило вероятность появления несогласных и конкурентов, готовых на все.  Шония с середины 90-х противостояла группировка некоего Кашпира, получившего свою кличку благодаря факту рождения в одной деревне с экстрасенсом Анатолием Кашпировским. Оба криминальных авторитета сцепились между собой в борьбе за контроль над Архангельской нефтебазой. В конце августа 1995 года Панчо праздновал победу. Кашпира застрелили на улице областного центра.

Время Демури Шония закончилось в январе 2001 года. Около дома 15 на улице Попова, что в центре Архангельска, его поджидали киллеры, которые расстреляли черную «девятку» из пистолетов-пулеметов. Вместе с Шонией погиб его шофер-афганец, а другому пассажиру директору фирмы «Карельский гранит» повезло. Пули его не задели. За день до смерти Панчо прощался в морге со своим другом ─ членом совета директоров Соломбальского ЛДК Владимиром Мальковым. Бывший врач-гинеколог на свое несчастье переключился на обработку древесины и поплатился за это жизнью.

За 2 года до этого в Москве был похищен генеральный директор комбината Евгений Драчев. Тело не нашли, но он признан был умершим. Кроме Соломбальского ЛДК в Архангельске проклятым местом стал элитный дом на улице Попова. В нем проживали только чиновники, коммерсанты и криминальные авторитеты. Продолжателем дела Панчо на несколько месяцев становится некий Русик, чья квартира располагалась этажом выше жилища убитого Шонии. Судьба Русика оказалась аналогичной Панчо. Его застрелили у подъезда злополучного дома.

Смотрящий из ОПГ

Бразды правления перешли к коммерсанту чистейшей воды Константину Быкову. Он смог продержаться на троне до июля 2004 года. Его машину расстреляли наемные убийцы из  Подольска. Причиной устранения стал конфликт вокруг поставок топлива на все тот же Соломбальский ЛДК. Хоронили смотрящего всем городом в компании с его убитым охранником. Череда архангельских смотрящих-коммерсантов была прервана настоящим вором в законе Альбертом Рыжим (Гейдаров). Он переехал в Архангельск из родной Гянджи в 1999 году. Возможно, титул смотрящего он получил бы гораздо раньше, но его регулярно архангельские судьи отправляли в «командировку» в места не столь отдаленные. С перерывами он после Быкова протянул на посту где то до 2012 года, после чего убыл на постоянное проживание к своим собратьям в Питер. В Архангельске наступило безвластие.

К месту смотрящего давно и упорно продвигалась Соломбальская ОПГ во главе со своим лидером Пеней. У того тоже был бизнес ориентированный на Соломбальский ЛДК и масса претензий к конкурентам. Как потом выяснилось, именно Пеня «заказал» Константина Быкова. Смотрящий потребовал от него вернуть долг, а коммерсант посчитал, что выгодней будет убрать кредитора. Алексей Пеунков оказался подлинным реформатором звания, вышедшего из уголовной среды. С зэками, прозябающими в колониях, он не знался. Сигарет, сахара и чая от Пени, они так и не дождались. Зато Пеунков во всю принялся подминать под себя бизнес, не гнушаясь в средствах.

Всего на счету ОПГ Соломбальская больше десятка трупов, в основном  бизнесменов. Ранее Пеунков никакого отношения к криминалу не имел, но взял на вооружение методы самых «отмороженных» его представителей, в итоге основав преступное сообщество. Пеня учился в институте, имел влиятельных родственников-чиновников и дядю -советского биатлониста, члена сборной команды СССР. Смотрящий обзавелся полезными связями в силовых структурах, что было не мысленно для его предшественников уголовников Стефана или Альберта Рыжего.

В 2009 году Алексей Пеунков был избран в областной совет депутатов от партии «Справедливая Россия». Он желал попасть в списки «Единой России», но партийцы-коммерсанты были прекрасно осведомлены о его славе «беспредельщика», поэтому предпочли не иметь с ним ничего общего. Не хватало только стрельбы на партконференциях.

Карьера депутата-предпринимателя завершилась летом 2013 года в преддверии следующих выборов, на которых Пеня собирался обязательно участвовать. Потом было долгое следствие и суд, определивший ему наказание близкое к максимально возможному. Пеункова осудили на 24,5 года строгого режима, но история никогда не останавливается. Она пишется ежедневно.