«Я никогда не был по-настоящему богат». О чем говорил миллиардер Араз Агаларов на Forbes Club

29 марта состоялась встреча Forbes Club с владельцем и президентом Crocus Group Аразом Агаларовым F 51. Forbes выбрал самое интересное из его выступления.

О строительстве стадионов к чемпионату мира по футболу: «У меня два стадиона — в Калининграде и Ростове-на-Дону. Я начал позже всех и раньше всех закончил, остались небольшие работы, связанные с «хотелками» FIFA и спецслужб. Когда я берусь за такие проекты, я вхожу в азарт, мне хочется сделать хорошо. Например, на ростовском стадионе мы сделали медиафасад, не предусмотренный проектом, потратили на него 400 млн рублей, которых не было в проекте. Каждый раз, когда мне поручают такие вещи, я надеюсь заработать, но не очень получается».

О первых деньгах: «Первые деньги я заработал еще в школе. Так получилось, что я рано потерял отца, мне было 13 лет. Как-то вдруг исчезли и друзья семьи, и мои собственные друзья. И я занялся бизнесом. Тогда это было запрещено, но какие-то деньги на жизнь у меня были всегда. В то время аудиозаписи можно было покупать на компакт-кассетах С-90 по 10 рублей за каждую. Лет в 14-15 я договорился с одной звукозаписывающей студией, которая находилась по соседству и не успевала записывать то количество кассет, которое им было нужно. У меня стояли дома несколько магнитофонов, и я на них записывал им каждую кассету за два рубля. Помню, там были Том Джонс, Элвис Пресли, Энгельберт Хампердинк».

О сыне: «В начале 90-х в Москве была тяжелая и не самая безопасная обстановка, и я отправил Эмина — ему тогда было 12-13 лет — в Швейцарию. Через пару лет школа, в которой он учился, превратилась по сути в русскую, только расположенную в Швейцарии. Я понял, что для него это будет еще хуже, чем если бы он рос в Москве, и перевел его в Америку, сняв квартиру в Нью-Джерси. Тогда же он начал ездить на мопеде, который сам себе купил, и категорически отказывался от машины с водителем. Я очень нервничал: понимал, что он немного похож на меня и будет «лихачить». Но я же не могу звонить ему каждый день, узнавать, как он доехал. И я придумал, что мы можем говорить о музыке. Я звонил ему и спрашивал, слушал ли он Синатру или Нэта Кинга Коула. Он начал интересоваться этой музыкой, именно в те годы у него развился вкус, отличавшийся от того, который был у большинства сверстников».

О зарождении Crocus Group: «В 1987 году я закончил аспирантуру, и меня распределили в Баку. Понимая, что происходит в Москве, я решил закончить с госслужбой. В 1988 году я открыл кооператив, он назывался «Шафран». А когда стали модными российско-американские предприятия, я просто перевел слово «шафран» на английский и получился Crocus».

О приватизации: «В начале 90-х у нас были сумасшедшие обороты. И мне предлагали приватизировать предприятия, например Лианозовский комбинат. Я пришел, посмотрел и понял, что он стоил миллиарды, а продается за копейки — но потом либо посадят, либо отнимут».

О первой выставке: «К началу 1990-х я ездил закупать компьютеры в Гонконг и Тайвань и понял, что самые низкие цены всегда на выставках. Почему у нас нельзя провести выставку? Я приехал в Нью-Йорк, нашел партнеров, они договорились с большими выставочными компаниями. Как сделать, чтобы выставка понравилась участникам? Они должны сказать, что бизнес был хорошим либо что он будет хорошим и уходить из этой страны нельзя. Я понимал, что на первой выставке никто ничего не купит, и придумал для участников компенсацию в виде банкета в Кремле. Представляете 1991 год? В Москве нет не то что еды — посуды. Я был одним из первых предпринимателей, кто начал проводить банкеты в Кремле. Мы делали по 12 банкетов в год».

О богатстве: «Я никогда не был по-настоящему богат, у меня и сейчас, кроме долгов, ничего нет. Я должен Сбербанку астрономическую сумму».

О свободных деньгах: «Я бы нашему государству советовал не держать деньги в золотовалютных резервах, а тратить их на развитие страны».

О решении открыть магазин за МКАД: «Это было американское влияние. Я обратил внимание, что у них очень много гипермаркетов расположено даже на не очень оживленных трассах. Я подумал, почему бы не сделать это в Москве. Я понимал, что МКАД рано или поздно расширят, и в 1997 году мы открыли первый магазин «Твой дом».

О кризисе 1998 года: «В 1998-м мы обанкротились. Мы были очень большими по тем меркам, дешевой китайской обуви мы продавали на $100 млн с лишним в год, а эксклюзивных товаров – еще на $50-60 млн. Но затем доллар вырос в четыре раза за месяц, и у нас образовались долги в $50 млн. И «Экспоцентр» заявил, что не будет нас обслуживать, пока мы не расплатимся. Я пообещал, что построю выставочный центр, который будет больше и успешнее их, и ушел. И я это сделал».

О Дональде Трампе: «Дональд Трамп — очень умный, цепкий, с хорошей реакцией, пытающийся в очень короткий срок добиться высоких результатов для своей страны президент».

Про отношения с Америкой: «Я попал в «кремлевский список» и так же, как и мои коллеги, жду решения по нему. Моих сотрудников, которые работают в Америке, вызывали и задавали одни и те же вопросы, но ничего нового они им сообщить не смогли. Их обвиняли даже в том, что они продавали квартиры в Trump Tower русским олигархам в конце 90-х – начале 2000-х. В то время мы были даже не знакомы. и, кроме проекта «Мисс Вселенная — 2013», у нас с Дональдом Трампом никаких других точек соприкосновения никогда не было».

О планах на будущее: «Я бы с удовольствием взялся за строительство целого нового города. Дубай же построили в пустыне, месте, непригодном для жизни. Это потрясающий пример».