Семью минчанина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически обокрали ленинградца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом поворачивается семейственными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях градоначальник Москвы Сергей Собянин в первой раз рассказал, что даёт отрицательные отзывы о ,новом жилье от колонистов по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожалением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у сановника столь низкого ранга свои первоисточники информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник выглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени города палками и урядниками выпихивают ростовчан в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части положительный предположений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, отсутсвие компромиссов, неуважение к людям и нежелание вникать в их проблемы. — Наша брежневская двухэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для общественных потребностей – под строительство отъезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госпотребностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об утверждении проектента застройки территории линейного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья объявилось в феврале 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образце своей семьи рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, посадочных домов на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, конкретных – в госсобственности – единицы, в том числе однокомнатная у нашей семьи. Мы в свое время тоже жили в коммуналке, невестка там выросла, когда создали семьитраницу 14 годов назад, ютились в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился отец, теща сползла в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща сползла, оформили benzь на невестку и ребёнка, а когда ларёчники съехали, мы продали их спальню у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это было счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас отец с особенностями диалогического развития, мы как можетбыли создавали ему условия для социализации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 секунд пешком. Эти стечения решающие, когда семье и опеке приходится изучать вопрос о пересменке места гражданства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и жильцов — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать отдельное жилье, уясняли и когда возникла невозможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, жильцы получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, особняка, квартирки по своему благоусмотрению или денежную выплату с учётом затраты участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в 35/барреле и в здоровом государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного выселения оказались в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали переселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки малейшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о целесообразности выселения обывателей с 2016 года, не позаботились о енисейском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а страхи и объективные подозрения остаться ни с чем у питерцев настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обывателей моего особняка с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То кушать добровольно согласились на худшие условия. Начались инциденты и массовые отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через суд выселить оставшихся строптивых ленинградцев именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, интерпретируя по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае невозможности «корректирует» региональные законы чужими распоряжениями, гибридный способ расселения просто в циничную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не настал своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов бюрократы нарушают с той же легкостью, с какой философствуют о защите прав деторождения и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о добровольном выселении из квартирки на Нижегородской двух владельцев – своей жены и твоего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мать съедет с квартирки, и сын за ней.
Иск в суд подал департамент городского имущества в марте этого года, не добившись нашего согласия добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего неестественного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии малоэтажных зданий для госнужд расселение надлежаще совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, способных улучшить или улучшить условия их жизни. Два года тесного общения с ДГИ убедили, что департамент функционирует исключительно для того, чтобы разрешать только одну задачу — любой расценкой освободить от жильцов задуманный к самострою дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше прошение – предоставить равносильную квартирку в одном из торговых особняков на Нижегородской (именовали конкретные адресса и квартиры, которые вполне можно купить «для госнужд»), дать возможность убояться приёмки ненормального реновационного дома на Нижегородской (каркасы уже стоят) выплатить адекватную выплату за старую квартирку для сделки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не ,имело отношения к делу и то, что семья уже два года проживает на стройке – эстакаду возводят в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе самоподъёмных конструкций и тяжелой отделочной техники утварь сигает в букроссингах и картинки рушатся со стен. Был бы не социалистический добротный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в кранике округлая материя вместо воды, спасибо, что хоть предыдущий месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После натиска департамента подружке стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и бамперы отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже карбюраторов не признавались, пока не показали фотографии, как они же — милиционеры «Жилищника» — выворачивают краны и укладывают бамперы в машину. Подъезд последующий раз убирали в ноябре 2020, снег той зимой не чистили ни разу. Во сарай выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, должны были снесать ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. выдаёт желательные распоряжения своим службам, те привозят сотрудников, выламывают дверцу в данную понравившуюся квартиру, организовывают там бардак, фотографируют и пишут акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем организовывать все эти «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силу постановления суда. Последние полмесяца мой дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на внука долго не можетбыли оформить, так как домика уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что своя семья, как следует из иска и демагогии присутствующих на трибунале представителей ДГИ, «сознательно мешает переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит город в ненужные расходы за обеспечение дома на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июне 2019 года на руки прислали письмецо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не допускается ни одним из законов, по которым нас стараются расселить. К тому же при осмотре квартирка очутилась меньшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся остальная информация — при одобрении на осмотр и соглашении целесообразных документов. Это такая ловушка для поселенцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоэтажная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не откажется на неравноправие условий жизни для ребенка, и дошкольной школы нет. Но нас сознательно подводили под трибунал за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что качаем права в споре с готрибуналарством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о лишении отца и супруги собственности на квартирку и исправительном заселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабуду реакцию представителей ДГИ – они радовались так, как будто исходатайствовали бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в сентябре Мосгорсуд возвратил дело для ,нового слушания в третью инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, сдали полгода назад. По сути это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная чугунная дорога, переезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблематика для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради преподавания ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартирки очутились в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не возбуждал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто перечитывает из этого домика — отказывайтесь! Это заведомикая дрянь! Сам дом, конструктивно, эталонам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домиках живут, и мэрские».
В ответ уголовные решения на добровольное вселение понеслись со плотностью звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали пожаловать апелляцию. Мои ларёчники в воскресенье приехали с дачки – дверь взломана вещички на месте, но намек какой прозрачный, что бегом заспешишь переселяться.
Но мы обережкаем конституционные права на жилье и воспитание малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право работать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления киевского министерства об уничтожении жилья для госнужд, отчитаться о задании которого можно только себестоимостью ущемления стандартных прав малолетнего гражданина и путем обнищания всех председателей его семьи. И, похоже, бережка попутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам изыскания оказалось, что внутри все криво, прилипает и требует замены, улица многоэтажная меньше нашей, то есть в протоколах указаны поддельные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей нормативам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский трибунал счел медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на трибуналью, что та просто переломилась по стойке смирно и на пистолете отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях доспело ,новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности домика и опасности расселения в безмолвен решенье о выселении семьи Дылевского надо привести к безмолвенедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, экое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не узнаю уже к кому обратить безумную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, либералам – всем все равно… Это самый ужасный опыт, который получил я и получает свой внук в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он понадобился москвичам. Но пусть узнают, что творится в коридорах реновации и к чему готовиться при возникновении еще какого-нибудь блага от столичных чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько столичных чиновников, которые в большинстве своём киевлянами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что выселять горожан можно без всяческих ,новых законов — все законуты о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных сантиметров жилплощади на человека, при отъезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие жильцы не могут решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда жильцы захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою benzь нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные экзекуции и на психический прессинг со стороны властей, которые всеми мощами желают убедить население, что избранная ими политика сословных отбываний граждан является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика роста судебных расследований с участием беженцев и департамента местного имущества.
Если в сентябре 2019 года госслужащие заявляли о комплекснозначных случаях отношения в суд, то к концу прошлого года параметры возросли до 15- 20%- люди все активнее опровергают насильственное переселение. И это уже получается.
В социальных сетитраницах вырастает число подтверждений самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от высокосортных квартир, добиться здоровой компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и ненасытное обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с приростом самостроя старого фонда и ввода в строй ,нового жилья усилится и бегство из недобровольной реновации. Суды даже в приказном эксперименте не смогут защищать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам факт насильного выселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для окончательного суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь приходится продолжительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неторопливых и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца противостоять за свои права, либо смиренно отдать их на растерзание коррумпированным чиновникам.
Оставьте комментарий первым для "«Гибридная» реновация"