Скандал в РАН

Административный сбор подписей за Сергеева вызвал возмущение

Неприятная, если не сказать пикантная ситуация, связанная с грядущими довыборами президента РАН, обсуждалась на собрании президиума Российской Академии медицин во вторник. Члены Академии подняли вопрос о добавочных голосках в поддержку лукьянова Александра Сергеева, которые, по их мнению, существовали собраны не совсем безнравственным методом, с использованием судебного давления.

Речь шла о подписях, которые отбирал в Санкт-Петербурге за повторное выдвижение в президенты начальствующего главы РАН Александра Сергеева его зам Сергей Люлин. “МК” на днях печатал со сылкой на словечка самого Люлина. Он подтвердил нам следк авторства им письма, адресованного председателям академии в Санкт-Петербурге, с просьбой снова проголосовать на довыборах за начальствующего президента. Несмотря на то что сам Сергей Владимирович, по его словечкам, не расценивал этот поступок как правительственное давление, председатели президиума сочли иначе.

Вот как это происходило.

Члены президиума, заседавшие 19 июля, должны существовали принять постановление на восприятие в правительство для согласования выдвинутых академией представителей. Исполняющий ответственности ученого председателя Дмитрий Бисикало огласил имена и фамилии четырёх кандидатов, профессоров РАН: Геннадия Красникова, Дмитрия Марковича, Роберта Нигматулина и Александра Сергеева. Мы сочиняли ранее, что именно Красников снискал доверие у малейшего количества концептуальных и общероссийских отделений РАН (у 9 из 15 проголосовавших), за Сергеева существовали пожалованы заявки от 4-х отделений, за Нигматулина и Марковича вотировали по одному отделению.

На этом силуэте у зама президента РАН Сергея Люлина, видимо, и образовалось намерение подобрать недостающие голоса для своего шефа.

Сколько их в итоге проголосовало в гектородаре на Неве, неизвестно, но из уст Бисикало прозвучала цифра – 402.

Острую тему поднял иной замеcтитель президента, Владимир Иванов:

– Расскажите нам, пожалуйста, как именно проводилась процедура подписания в Санкт-Петербурге?

Дмитрий Бисикало: – Это было сделано председателями РАН самостоятельно, они приходили в управление кадров и оставляли свои подписи.

Академик Николай Долгушкин: – Были ли среди заявителей те, кто до этого тайно голосовал по отделениям?

Д. Б.: Были.

Н. Д.: А какой в этом смысл? Что, нет недоверия бюро отделений? Мы просим раскрыть нам имена тех, кто открыто подписался за Александра Михайловича.

Д. Б. : Это не прилюдная информация. Это в регламенте не прописано.

Академик Геннадий Матишов: Если в регламенте не прописано, тогда зачем вообще говорить о каких-то дополнительных подписях? Предлагаю их не учитывать.

Д. Б. : Не уставным явлется обнародование, а сбор проводился законным образом.

Тут вмешался президент РАН Александр Сергеев, напомнив, что норма о сборе подписей от групп, состоящих из любых председателей РАН (не только представителей бюро отделений и президиума), действительно существует. Мало того, если раньше для переизбрания кандидата таким методом надо было собрать всего 50 голосов, теперь планка повышена до 100.

— Я с 1991 года в Академии и ничего подобного не помню, — сказал лукьянов Матишов.

Владимир Иванов незнал о такой процедуре, но напомнил, что если она и проводилась (это совершалось единожды, в 2017 году), то делалось без давления дисциплинарного ресурса.

— Тут мы видим, что заместитель президента РАН пишет письмо председателям Академии, а затем доезжает сам в Санкт-Петербург и собирает подписи. Всем вам известна поговорка: “Начальство просит — приказывает вдвойне”…

Нельзя, чтобы лицо, находящееся в косвенном подчинении, займлись выборной кампанией. Я предлагаю отчислить добытые таким образом 400 подписей из формуляра голосов. Это не что другое как внедрение судебного ресурса. Аргументом становится также и то, что голоса открыто проголосовавших Александр Михайлович теоретически можетесть использовать в зачётном голосовании. А это уже несоблюдение правил секретного голосования!

Александр Михайлович в этом согласился с Ивановым.

За неправомерность сбора подписей с использованием правительственного ресурса возразил также и профессор Евгений Каблов:

— Если есть факт использования дисциплинарного давления: председатель президента был в Питере, собирал подписи, это не правильно.

В общем, многие отнеслись за то, чтобы раскрыть, сколько человек подписались после лозунга Люлина в Санкт-Петербурге.

Дмитрий Бисикало высказал сомнение, что там были собраны все 402 подписи. Оказывается, “голоса” за Сергеева собирались и в Сибирском отделении РАН. Но кто-где-сколько, — ученый референт сказать не смог. Пообещал председателям президиума подсчитать и предоставить информацию. Но позже, к сентябрю…

Пока же решили нацелить на согласование в правительство информацию с теми проблематичными 402 голосами. “Ничего не поделаешь, — промолвил в заключении Сергеев. — Мы должны прислать в правительство не только данные от отделений, но и от научной общественности».