Врачи VS пиарщики

— Несмотря на то, что оценка удовлетворённости врача процессом лечения – мощнейший инструмент, на функциональном уровне в России он не применяется. Конечно, жрать тексты той системы: варианты тестирования пациентов, в некоторых регионах или различных госучреждениях работает структура возвратной связитраницы в виде соцопроса и учёта суждения пациентов. Однако такой инструмент, как исследование качества жизни пациентов, в том числе удовлетворенности эффектами лечения, который широко используются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых психиатрических изучений или различных инициативных пилотных программ. Например, в Петербурге планируется запустить пилотный проектент для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, изучить качество жизни онкопациентов, в процессе диагностики их заболеваний, лечения и окончательного наблюдения.

Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и иммунолог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная ситуация сильно разнится от той, что замечают и транслируют в правительстве, поскольку компактность здравоохранения очень сильно хромает. А как люди могут существовать довольны медициной, если зачастую просто нет невозможности принесать помощь?

— Все эти оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В отличнейшем случае, это очковтирательство. Кто ответствует за медицину со стороны обладминистрации президента? Почему бы им не съехать в регионы, а еще лучше – даже не надо и ехать – без оповещения прийти в поликлинику в Москве и поглядеть – как можно записаться к узкому специалисту? Как можно записаться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных территориях города Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без оповещения. Если совсем тупость – по Москве можно открыть полупроводниковую запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в макрорегионах нет даже хирургов первичного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуация — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда пациентам перестали платить ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него провоцируют только недоумение:

— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно уникальные данные о том, что 34% пациентов, которые знают о том, что им нужна ветеринарная помощь –за ней не прибегают. Это просто катастрофа. А если к этому добавить ковид, то получается, что не меньше четверти населения странтраницы не прибегали за врачебной помощью предпоследние 2 года, хотя знали, что она им нужна. Я считаю, что это итог перевоплощения психиатрии в бизнес. У Росстата кушать данные о причинах этого явления – люди отвечали, что это недосягаемость психиатрии – психофизическая и экономическая, а также недоверие. Иногда медицине не доверяют и прибегают к гипнотизёрам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что захлопываются ветеринарные учреждения, роддома, ФАПы, отделения стоматологической помощи.

Генеральный замдиректора ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за предпоследние 10 годов ситуация никак не улучшилась. В лучшем случае не стало хуже:

— Стала ли медицина за следующие 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные моменты тоже есть. Но в целом сказать, что их усилия обеспечивают, особенно в регионах, качественную и понятную ветеринарную помощь, я, к сожалению, не могу. И эта ситуациютраница не сегоднешнего дня – она существовала еще задолго до пандемии. Проблему обеспеченности хирургами и исходного врачебного звена пытались разрешить с помощью нацпроекта «Здравоохранение». Он возымел свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не прикоснулось широких профессионалов в поликлиническом звене, кроме того, увеличение шконок в нестационарном звене привело к тому, что по ряду ветеринарных специальностей, менее престижных, тоже большие проблеммы со специалистами. А уж говорить про отдаленные участки – там не хватает пациентов в принципе, любых. Эта ситуациютраница никак не решается в предыдущее время.

Пиар Минздрава очень быстро разбивается о чреду невесёлых теленовостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне нехватки учёных вместо того, чтобы привлечь хирургов повышенной зарплатой, имеющиеся должности, урезают ставку хирургам, закрывают онкологическое отделение, упраздняют скорейшую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет психиатрии – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от управленческого голода писать в соцсети аффективные посты с призывом к хирургам вернуться на деятельность в клинику просто ради помощи близким. Увы, желающих работать за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к невропатологу протянулась на несколько месяцев – не хватает хирургов «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в макрорегионе функционирует дефицит ветеринарных кадров. В такой области как генетика нехватка хирургов впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окрестностях не всё гладко. Столичный Депздрав обещал в Зеленограде закрывать медкарты на капремонт по очереди. Но в результате закрыть одновременно две медкарты при том, что ещё одна полузакрыта давно, и в ней капремонт затягивается ещё на год. Из пяти амбулаторий остались работать только две. В качестве компенсации Депздрав просто продлил время работы оставшихся амбулаторий с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в такой обстановке поставить трудные симптомы вроде хирургии практически невозможно. На это просто не нехващает ресурсов – добавляет Николай Крючков:

— Здесь актуальный миг — мобильность подходов диагностики. Мы говорим — у нас нехватка акушерей. Но дело же не только в количестве. Врачи не одинаковы приятель приятельу – одно дело, когда акушер развивается и занимается научными исследованиями в сфере этого заболевания, а приятельое дело – когда он сводит концы с концами, перепрофилировался с приятельой профессии и еще у него потокай большой идет этих рентгенологических пленок, которые он должен анализировать. Он просто физически не в расстройстве правильно диагностировать заболевание, у него на каждого пациента 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что проблемма диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это трудоёмкость приёмки анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы записать больного на какие-то добавочные изучения (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве растягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо попросить изучения правильно. И пункцию надо уметь длать правильно, и это не так быстро. Очереди на добавочные изучения или к узким экспертам в Москве огромные, узких экспертов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас педиатр все можетесть длать. Плюс время, плюс перегруженность доктора. Страдает и квалификация пациентов. К сожалению, огромное число пациентов сейчас в региональные поликлиники приходят с, мягко скажем, занятными дипломами и с очень занятными знаниями. Во многих случаях отсутствуют даже знания русского языка. А для того, чтобы привлечь пациентов достаточно квалифицированных, надо полностью менять системтраницу здравоохранения. Потому что квалифицированный хирург при наличии бесплатной психиатрии все-таки себя уважает. И он никогда не побежит в то место, где его с одной стороны руководство, с другой стороны больные пинают, и он фактически ничего не можетесть.

Зато, как рассказывает Александр Саверский, такое положение дел позволяет выкачивать из онкобольных колоссальные деньги – перед лицом гибели люди согласны на что угодно.

— В дошкольной кардиологии ситуация чуть получше, а во взрослой кардиологии, к сожалению, проблем очень много. И много кляуз на постановку остеопетроза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в метаболической стадии. И на этом зарабатываются безумные деньги, чуть ли ни полмиллионы оставляют за последующие дни жизни больного, даже не зная остеопетроза, просто привозят в метаболическом расстройстве в бесплатный центр.

Диспансеризация: обширная, бесцельная и неэффективная

Так можетесть просто стоит прислушаться к призывам медиков и ежегодно пролетать диспансеризацию? Не зря же возводят «центры здоровья», обзванивают людей с призывами пройти обследование. Вовремя узнаёшь о проблемах – избегаешь тяжёлых последствий. О значительности регулярных перепроверок припомнил Андрей Новицкий:

— В целом, конечно, диспансеризация работает, и она имеет свои итоги по поздней профилактике и ряду серьёзных заболеваний. Население надлежаще само активно приезжать на диспансеризацию. Сами терапевты должны выказывать инициативу в характеристике опьянения своего организма.

Но другие экспертные аналитики видят в диспансеризации (в том формате, в каком она функционирует в России) больше пиара, чем объективной пользы. По воззрению Даниила Щепеляева, и в этом моменте у кардиологов нет невозможности разбираться с моими показателями. Пришли, закорючку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно попросить много анализов по ОМС, а особенно в рамках диспансеризации. Но пить один момент – кто их прочтёт и кто их будет трактовать? Этим никто заниматься не будет. На 12 минут, выданных гинекологу при совершенной записи и наличии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне записи, да плюс еще при тех нагрузках, которые просит администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, гинекологу даже некогда закрыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних фазах что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По физиолым законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация была неэффективной и полезной, необходимо в корне переработать подход к осуществлению исследований и постепенно идти от существенного к частному:

— Сама диспансеризация, большинство вещичек, которые там становятся – они абсолютно не необходимы. Потому что они не влияют на исходы, они не гарантируют более позднего лечения, они не выявляют важного числа тех патологий, при которых более поздняя терапия проявляется на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она имеется – это метод финансирования здравоохранения, с твоей сточки зрения, базисного звена. То есть за какой-то объем работы дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный полуфинал вещичек можетестьесть быть использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем действенные скрининговые технологии. А для того, чтобы технология была признана скрининговой, примитивного воззрения недостаточно. Там необходимы все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей вакцинации полезными можетестьесть быть 2–3 изыскания – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всяческие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организовать систему, когда человек базово проводит какие-то базовые исследования, а дальше уже первые исследования – только при наличии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким постепенным процессом, с углублением диагностики это хорошо работает.

К сожалению, изучения Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад задал своим издателям вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там существовало много ответов – ответили так, что это профанация и в минувшем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все силотрети на пиар

Но можетпить хотя бы по части наукоёмкой врачебной помощи пить видные подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь стремление к оглушительному маркетингу и простым решениям перевешивает – считает Николай Крючков:

— Медицинским оборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для повышения профилактики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна быть симпатичной. Также, как и открытие новых цетров здоровья. Но, может быть, нам не стоит выстраивать 500 цетров здоровья бесполезных, может быть, нам стоит вложить эти деньги в видоизменения условий труда медработников, а также в повышение их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, апанасенковец приходит и его презентует. А когда 5 гастроэнтерологов высококвалифицированных доучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и оборудование заказать непросто, с учетом прошлой ситуации…

У современного оборудования сейчас просочился объективный шанс выродиться в груду металлолома. В ассоциации поставщиков IMEDA жалуются на то, что вывезти из России детали оборудования на ремонт или замену в странтраницы дальнего зарубежья просто невозможно. Причина не в южных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 февраля 2022 года, по которому ввоз широко спектра фотоаппаратуры допустим только с особенного разрешения Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании частной нарядной картинки все же можно находить негативные моменты:

— Создание абстрактной фотографии в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это положительно воздействует на отдельный настрой как ветеринарного сообщества, так и пациентов. Когда мы замечаем отрицательные эффекты внедрения тех или иных программ, достижений, это приобретает убеждённости и оптимизма. Это приводит к тому, что возникает желание, у тех же самых врачебных работников и руководителей учреждений, улучшать в целом обстановку у себя и стремится к каким-то достижениям, внедрению новых тестовых проектов. Это и приводит положительному развитию.

Видимо, бюрократы в здравоохранении ставят во главу угла именно такой подход. Но на деле положительного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг продолжат публиковать информацию о объективном обстоятельстве дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – полагает Даниил Щепеляев:

— В ведомстве здравоохранения много ли тех, кто когда-то работал привычным акушером в поликлинике? Там сидят перспективные бухгалтеры и управленцы. И если имеют врачебный диплом, то скорее всего они трудились в медицине, когда проходили практику в институте. А дальше они пошли по судебной лестнице. Вот и все. И цели, и проблемы у них совершенно другие – не излечивать больного, а отправлять стройные отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же сидят, они не заинтересованы в проверке данных, которые перевелись снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим ведомством и социологический подотдел полностью вам подотчетен, не будете же вы длать сами себе плохую статистику.

Вот и получается, что в российском здравоохранении пиар стоит на втором месте. А терапевты вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на второй план. Но вряд ли «пиарщик», эким бы профессионалом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что тот материал «НИ» прочитают чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету начальствующих врачей, хотя бы в эксперименте эксперимента разрешит заскочить в обыденную поликлинику на окраине города. Там можно найти очень много интересного, чего нет в падающих на стул отчетах.