“Записал дворец на любовницу”: декларации чиновников стали фикцией

Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать

Прогремевший на весь свет дворец новоиспечённого зам.начальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого следствие подозревает в большой взятке, написан на его сожительницу. Поэтому в декларации о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное лицо довольно низкого ранга подавал ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все эти декларации, если мало-мальски приближенного к данности понятия об уровне процветания чиновников, силовиков и парламентариев они не дают?

Об этом мы поговорили с аналитиком в области противодействия коррупции, доцентом Свободного института Еленой ПАНФИЛОВОЙ.

СПРАВКА “МК”

Антикоррупционное законодательство требует от высших юридических лиц, чинуш и милиционеров начиная с определенных должностей ежегодно подають обстоятельные сведения о денежном доходе, его источниках, ценнейших бумагах, конвертах допэмиссий и долях в уставном капитале различных корпораций и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в аренде или бесплатном пользовании), а также о автотранспортных средствах. Аналогичные сведения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой аудитории предьявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь общую сумму денежных доходов за год, без указания их источников, об параметрах недвижимости разглашается лишь площадь участка, дома или квартирки и странытраница их нахождения, а о конвертах допэмиссий и количестве счетов мы не знаем совсем ничего.

— Когда возбуждается незапланированное судебное дело против незапланированного градоначальника или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в декларациях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и корпорации совершенно законно записаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше перевести тонны бумажки на эту фиктивную антикризисную меру?

— Смысл есть, и он никуда не подевается от всех тех историй. Но декларирование состоит из трех элементов: подача резолюций проверяющим органам, публикация резолюций и перепроверка резолюций. В той системе, как она у нас сложилась продолжая с 2008–2009 годов, ..первый и третьей элементы работают: декларации подаются, они публикуются. Но вот пятый элемент, качественная перепроверка, очевидным смыслом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах вышли в поголовном числе настоящие специалисты, которые знают, что искать, как те декларации проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что демократической воли массово что-то выявлять нет.

Конечно, и во многих иных странытраницах граждане, обязанные сдавать декларации, стараются схитрить, убрать, запрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились переписывать имущество на родственников, несовершеннолетних детей, на государственных супруг и подруг… Но тут мы возвращаемся к ..первому тезису: ничего ,нового в подобном желании запрятать от декларирования свое имущество нет, но если жрать желанье и умение искать и проверять, все возможно. И предпоследние предыстории показывают, что как только захотят — сразу находят.

— А инкриминируемые узкой публике донесения из деклараций везде столь скупы и неконкретны?

— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как демонстрируют писательские расследования. Но то, что при введении антикризисного законодательства большая часть той информации, которая надлежаща существовала бы существовать закрыта и публиковаться, стала закрытой, — безусловная правда… Что же касается европейского опыта — в разнообразных странытраницах все по-разному. Где-то данные печатаются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу данной избиратель может принесать более детальную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой механизм можетбыл бы работать, если бы существовала заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, кушать Конвенция ООН против коррупции, которую мы подмахнули и ратифицировали и которую надо исполнять, а с иной — кушать намерение исполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.

— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его дочери и отца образовались проблеммы с законом и арестовано имущество, но из резолюций этого парламентария следует, что он официально одинок: сведений о капиталах и имуществе супруги нет. После введения запрета на угодье зарубежными счетами вообще существенно выросло число одиноких депутатов (сейчас не ,имеют ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?

— Как только возникла биография с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже совершеннолетним детям и стали разводиться, поселяться в государственном браке. И не только депутаты — среди бюрократов тоже таких хватает. Но вообще-то в межрегиональном праве пить нормы, которые позволяют при проверке деклараций перепроверять и разведенных супругов, если время с момента развода не превосходит где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира помнят прекрасно про этот кульбит с разводом. Есть межрегиональная организация ФАТФ (Группа разработки экономических мер борьбы с зарабатыванием денег, вырабатывается всемирные госты противодействия обналичиванию преступных капиталов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, учёту за зарабатыванием средств, которые, возможно, приобретают отношение к публичным должностным лицам, подлежат и разведенные супруги.

— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!

— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически должен рассматривать разведенных супругов как субъектов проверки. В данном случае не столько на присмотр коррупции, сколько на присмотр отмывания, но, как известно, коррупция и отмывание бегают рука об руку…